Евгений Гришковец "Одновременно: жизнь"

Издательство Эксмо представляет нам новую книгу Евгения Гришковца "Одновременно: жизнь", в которой читатели смогут окунуться в настоящие путевые заметки, а также прочитать о совместных выступлениях музыканта с грузинской группой Мгзавреби (под конец вы научитесь произносить это название вслух), о путешествиях, которые оставили неизгладимый след в душе Евгения, а также о памятных местах, о которых мало кто знает. Сборник порадует вас легким стилем письма, остроумными замечаниями, философскими мыслями и интересными подробностями жизни таких великих людей, как Андрей Тарковский и Марина Цветаева.

Об интерьерах

"То, что намешано в интерьерах, если это можно назвать интерьерами, словом эклектика определить невозможно. Это либо безумие, либо, скорее всего, бессовестная жадность и желание изобразить шик. Армянские зодчие когда-нибудь доканают наши города и изнасилуют все, что можно назвать здравым смыслом".

О группе Мгзавреби

"До их возвращения в Грузию мы успели сыграть два крошечных концерта на телевидении «Дождь» и «Москва 24». Надо было видеть какое оживление царило на студиях с их появлением и с того момента, как они начинали даже не играть, а просто настраивать инструменты и распеваться. Из всего этого становилось ясно, что все соскучились по грузинам, даже если их толком никогда не видели и не знали. Многие, кто их слышал, даже и не догадывались, что на самом деле скучали по ним".

выступление Евгения Гришковца и группы Мгзавреби

О мастерстве художника

"Нельзя, неправильно снимать и присваивать, пользоваться уже созданной другим мастером красотой. Художник не должен этого делать . Художник должен видеть неочевидную другим красоту, которая без него не видна и не слышна. Художник должен быть призмой, оптикой, которая открывает красоту, которая позволяет человеку, занятому совсем другим, человеку, который, возможно, всю жизнь строит, лечит, учит, выращивает, служит, покупает, продает… Художник дает человеку возможность взглянуть через себя на его жизнь и увидеть ее хоть ненадолго прекрасной".

О Корфу

"Мне думалось: как же можно в столь огромном, столь разнообразном мире остановиться на одной географической точке, в сравнительно небольшом водном пространстве Средиземного моря. Со мной такого никогда не случится, думал я… Ан нет! Случилось! Вот сижу сейчас, пишу это и понимаю, что ничего другого я не хочу. Не хочу другого моря, не хочу другого ветра, другого зноя … Другого лета".

остров Корфу

О халате Андрея Тарковского

"– А это его любимый халат, - было сказано про непонятно голубую одежду. – Он из него почти не вылезал. Он в нем на многих фотографиях.

Я машинально протянул руку и потрогал висящий халат. Стеганый, похожий на узбекский, но необычной расцветки. Поношенный, но целый. Слегка влажный оттого, что висел в непроветриваемом и нетопленном помещении. Но какой-то совершенно, абсолютно настоящий. Реальный, не музейный. И поэтому в самом лучшем смысле теплый. Сказано же – любимый халат".

дом Андрея Тарковского в д.Мясное

О музее Марины Цветаевой

"Как в этом музее живет и работает женщина, которая нас приветливо встретила и все подробно показала, не понимаю. А с виду - обычный домик, каких в Елабуге и по всей Руси полно. […] И как-то жили люди после Марины Цветаевой в этом доме, жили многие годы, пока из дома не сделали музей. Представить себе не могу! Это самый страшный музей, в каком я был в жизни, музей, в котором как будто зафиксировано и запечатлено принятое решение, а очевидно, что у Марины Цветаевой был не порыв. Не сиюминутное помутнение и отчаяние… В этом доме то решение появилось и росло. Музей самоубийству – что может быть страшнее?"

дом Марины Цветаевой в Елабуге

"И то, что я это помню, совершенно не значит, что у меня особая память или что мне это особенным образом дорого. Детство имеет такое свойство: в детстве нет незначительных или второстепенных вещей и событий. И это самый правильный подход к жизни".